(картина автора)
Глава 12
После гибели сестры Юля две недели пробыла в больнице. Нервный срыв – объяснили врачи. Она не могла ни говорить, ни плакать, только молчала. Смотрела на окружающий мир потухшим взглядом, и ни на что не реагировала.
Приехавшие на похороны Кристины родители, не могли добиться от дочери ни единого слова. Она смотрела на них отстраненно, будто не узнавая, только жмурилась, пытаясь заплакать, но слезы так и не появлялись у нее на глазах. Она окаменела, перестала жить, просто существовала. К концу второй недели, когда врачи сказали родителям, что ее жизни ничто не угрожает, они забрали ее домой. И вот тогда, когда она вошла в квартиру, где они раньше жили с сестрой, ее словно прорвало. Она разрыдалась. Она рыдала и рыдала, ни мать, ни отец, не хотели ее останавливать – пусть выплачется, может, оживет, пусть вместе со слезами из нее выйдет вся горечь, весь ужас утраты.
Отец тоже постоянно глотал таблетки – шалило сердце. За две недели он стал совсем седым, выглядел постаревшим, уставшим от жизни человеком. Мать держалась с трудом. Постоянные заботы о маленьком ребенке немного отвлекали ее, но по вечерам, укладывая Гришу в кроватку, она тихо плакала, стараясь, чтобы отец не видел ее слез, да и Юля тоже.
Все в квартире напоминало о Кристине. В ее комнате, где стояла детская кроватка, еще висели и лежали ее вещи, небрежно брошенные перед отъездом на дачу. Ни мать, ни Юля до них не дотрагивались. Юля вообще не заходила в комнату сестры. Она не могла. После возвращения домой из больницы, проплакав целую ночь, Юля, казалось, стала немного отходить. Начала односложно разговаривать, улыбалась Гришке, и плакала, плакала все ночи напролет.
Мать и отец очень страдали из-за потери Кристины, но не хотели терять еще и вторую дочь. Они были серьезно озабочены ее состоянием, постоянно советовались с врачом из больницы, где лежала Юля, старались предупредить все ее желания, тряслись над ней, больше чем над маленьким Гришей. Страх еще одной потери, отодвинул в сторону боль утраты. Отец должен был возвращаться, мать твердо сказала ему, что не поедет с ним. Она решила остаться с дочерью, пока та не привыкнет к мысли, что Кристины больше нет, что ее не вернуть, и надо как-то начинать жить по-новому. Гриша был еще мал и вопросов не задавал, он уже почти не помнил мать и называл мамой Юлю.
Юля плакала, прижимая к груди сына любимой сестры, она потихоньку оттаивала, начала понемногу улыбаться, подолгу занималась с племянником, она помнила о данном сестре обещании и каждый день, открывая заплаканные глаза, говорила себе, что больше не прольет ни слезинки, что пора начинать жизнь с чистого листа. Но память, память о ней будет жить с ней всегда, рядом, параллельно их с Гришкой жизнью. Юля решила вспоминать сестру, будто она куда-то уехала, будто она вышла на минутку и скоро вернется обратно.
Она повесила большую фотографию Кристины прямо напротив входа в квартиру, заходя с прогулки, она кивала ей, когда убиралась или просто сидела в гостиной, разговаривала с ней, как с живой, рассказывала, что сегодня делал ее сын, как прошел день, что собирается приготовить на ужин. Ей так было легче. Она старалась не думать, о том, что никогда больше не увидит сестру, что никогда больше не обнимет ее и не скажет – «Привет, как долго тебя не было…», она не думала о ней, как о мертвой, для нее Кристина навсегда оставалась живой…
Мама поначалу испугалась. Она решила, что Юля немного тронулась, что от горя у нее помутился рассудок. Как можно разговаривать с портретом? Но вскоре успокоилась. Она поняла, что дочери так легче, что она себя так успокаивает, старается не думать о том, что Кристина не вернется уже никогда. Что ж, пусть, пусть тешит себя, лишь бы ей было не так тяжело.
Через месяц с небольшим, мать засобиралась во Флориду, там был отец, который тоже очень страдал от одиночества. У него была язва желудка, пошаливало сердце, и мать решила, что ему она просто необходима. Юля ни в какую не хотела отдавать ей ребенка. Никакие уговоры на нее не действовали. Она прижимала к себе Гришу и говорила, что дала обещание сестре никогда с ним больше не расставаться, что должна вырастить его сама, заменив ему погибшую мать. Она что-то говорила про сон, который ей приснился накануне гибели сестры, плакала, и мать решила, что не будет больше настаивать. Она согласилась с доводами дочери, собрала свои вещи и уехала во Флориду.
Юля осталась одна. Каждое утро, выходя на кухню, включая чайник, наливая себе чай, она видела все ту же картину, что и накануне вечером. Кругом была чистота, на столе не лежали фантики от конфет, не было хлебных крошек и грязной посуды в раковине. Слезы начинали капать из глаз - она вспоминала, как ее это бесило, как она злилась на сестру за ее неаккуратность и неуважение к ее труду. А теперь что? Теперь все блестит, а Кристины нет. Больше нет! Господи, за что? За что ты так с нас наказываешь?
Спустя неделю, после отъезда матери ей позвонил Сергей. Юля сначала не хотела с ним говорить. Ей почему-то казалось, что он виноват в том, что случилось. Но потом, поразмыслив, она начала винить во всем себя. Не надо было вообще брать ее с собой на дачу! Или не уезжать оттуда в ту злополучную субботу. Если бы знать все наперед, так и ошибок бы не делали!
- Я могу зайти к вам? – спросил Сергей.
- Зачем?
- Мне надо кое-что тебе отдать. Мне кажется, что это должно принадлежать тебе.
- А что это? – удивилась Юля.
- Сама увидишь. – Сказал Сергей, - так я зайду?
- Хорошо. Только не звони в дверь, Гриша спит.
Через двадцать минут он пришел. Юля заварила чай и пригласила Сергея в кухню. Когда он вошел в квартиру, он замер. С противоположной стены на него смотрела Кристина. Глаза его увлажнились, и Юля смягчилась - она поняла, что для него Кристина тоже слишком много значила, что он тоже страдал, может, даже больше, чем она сама.
- Так что ты хотел мне отдать? – спросила Юля, после того, как они попили чаю.
- Вот. – Сергей вытащил из кармана маленький тканый мешочек, и передал Юле.
Юля развязала маленький шнурочек и оттуда выскользнула золотая цепочка и маленькая бабочка. Это был тот кулончик, который Юля подарила Кристине в последний в ее жизни день рождения. Юля подняла глаза на Сергея, в них он прочел боль и недоумение, она заплакала и отодвинула украшение в сторону.
- Как это могло оказаться у тебя? Она носила его на шее и никогда не снимала. – губы у нее задрожали, а из глаз начали капать слезы.
- Цепочка зацепилась за пуговицу детской рубашечки, видишь, она разорвана.
- Как же так? Как могло случиться такое? – рыдала Юля.
- Не плачь, Юленька, уже ничего не вернешь, – он подошел к ней, обнял ее за плечи, и сказал, - она умерла, спасая ребенка. Она не могла просто смотреть, как он тонет. А я, я не успел. Я не смог помочь ей, у меня на руках был малыш. Она плавала как рыба, я не мог даже предположить, что она может утонуть! Я виноват, я каждый день прокручиваю события того дня, и не могу, не могу с этим спокойно жить…
- В чем же ты виноват? – поднимая на него глаза, спросила Юля.
- В том, что не смог спасти ее, в том, что болтал с этой никчемной Татьяной, которая не уследила за своим собственным сыном! А я не уследил за ситуацией. Хотя, я плаваю хуже, чем Кристина. Я по сравнению с ней, едва держусь на воде.
- Ты не должен винить себя. Думаю, что так и должно было быть, думаю, что есть она – Книга судеб, где все уже расписано за нас. И как бы мы ни старались, как бы ни барахтались в этой жизни, все уже решено.
- Странные ты вещи говоришь!
- Да. Я странная стала. – Юля вытерла ладонями глаза, встала и, взяв маленькую подвеску, поцеловала ее. – Пусть она будет со мной, она будет моим талисманом, олицетворением Кристины, моим оберегом.
- А можно я буду приходить к вам? Я хочу познакомиться с ее сыном, хочу помогать вам, если будет надо.
- Как хочешь. Ты всегда нравился мне, и, думаю, ты по-настоящему любил Кристину.
- Ты правильно думаешь. Я любил ее.
Прошло полгода. Юля не работала, оформив отпуск по уходу за ребенком. Она знала, что так больше не может продолжаться, что ей надо начинать работать, а Гришу надо оформлять в садик. В поликлинику она возвращаться не хотела. Она знала, что ее все будут жалеть, постоянно напоминая о ее несчастье, обсуждать за ее спиной и перемалывать событие, так много значащее для нее, и практически ничего не значащее для них. Люди любят посудачить, рассказывая друг другу страшные истории из жизни других, даже не понимая насколько это больно для тех, у кого случилась эта беда, насколько это страшно и безвозвратно!
Она позвонила главврачу в больницу, куда давно хотела устроиться. Ей сказали, что через месяц освободится вакансия педиатра, она обрадовалась и стала готовиться к работе. Гришу в садик не взяли, как всегда, мотивируя тем, что нет мест. Не помогло даже то обстоятельство, что он сирота, у которого нет ни матери, ни отца. Юля решила нанять няню. Но дело это было сложным. Не оставишь же ребенка невесть с кем! Надо было серьезно подойти к этому вопросу, и она засела в интернете, изыскивая подходящие варианты. К ней стали приходить соискатели места няни. Ни в одной из претенденток она не увидела ни капли заинтересованности в здоровье и благополучии ребенка. Разговоры были только о деньгах, о часах, о графике работы. Глаза приходящих нянь были пусты и недоброжелательны. Она уже забила тревогу и решила воспользоваться дедовским способом – написала объявления и развесила по району. Может, найдется какая-нибудь добрая женщина, и откликнется.
Людмила Петровна прогуливалась на свежем воздухе, наслаждаясь морозным солнечным утром. Она уже несколько месяцев назад полностью переехала к сыну в Москву, продав квартиру в Омске. Здесь они с сыном, с помощью знакомого риэлтора нашли подходящий вариант и обменяли однокомнатную квартиру сына на двухкомнатную с доплатой. Денег от продажи квартиры в Омске хватило и на кое-какую мебель. Она не очень хотела жить вместе с сыном, боялась ему помешать устраивать личную жизнь. Но сын так и не нашел подходящей девушки, на которой мог бы жениться, а без матери обходиться не мог. Он совершенно был не приспособлен жить холостяцкой жизнью, и мать нужна была ему как воздух. Вот он и уговорил ее продать квартиру и обосноваться в Москве. Но сидеть на шее у сына Людмила Петровна не хотела. Она, конечно, была пенсионеркой, но много ли на пенсию купишь? Начав задумываться о работе, Людмила Петровна не хотела связывать себя трудовыми договорами, торчать целыми днями в офисе, ей бы найти какую-нибудь подработку. Ну, вот няней, например. Водить и забирать ребенка в садик или в школу. Она очень хотела иметь внуков, но сын не оправдал ее надежд, и она решила совместить приятное с полезным – и денег подработать, и с малышней повозиться. Но устроиться няней было не очень-то просто. Интернет пестрил объявлениями о работе, но она так ничего там и не нашла. И вот, проходя мимо одного из соседних домов, увидела объявление – Срочно нужна няня к двухгодовалому ребенку. Она сорвала маленький листочек с телефоном и направилась домой, с тем, чтобы поскорее позвонить и посмотреть, что же там за ребенок и возьмут ли ее на работу с улицы, без всяких рекомендаций.
Почему-то с замиранием сердца она набрала указанный на листке номер, долго ждала ответа, и, наконец, приятный женский, очень молодой голос ответил ей. Узнав, что она звонит по объявлению, девушка очень обрадовалась и пригласила ее прийти к ней прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик их знакомство.
Первым делом Юля сняла со стены портрет Кристины и унесла его в гостиную. Она поставила его на пианино, рядом с фотографией, где сестры были еще маленькими. Ей не хотелось отвечать на расспросы няни, кто это, где она и что с ней случилось. Голос ей понравился, он явно принадлежал женщине в возрасте, которая, наверное, уже вырастила своих детей, а может, даже и внуков нянчит. Ей очень хотелось найти поскорее няньку и выйти на работу, потому что уже больше не могла сидеть дома. Гриша подрос, забот с ним, конечно, оставалось очень много, но Юля уже наладила свой распорядок дня, все уже успевала, и часто вечерами, и особенно во время дневного сна Гришки вспоминала Кристину. Она хотела быть занятой так, чтобы не оставалось времени на слезы и грустные воспоминания. Она хотела помнить ее живой, веселой, красивой, а немногие минуты и часы относительного покоя опять заставляли вспоминать все, даже то, что она помнить не хотела. Ей стало уже значительно легче, боль уже почти утихла, но все же, иногда, к тиши домашних вечеров все возвращалось, и боль утраты становилась невыносимой. Этих тихих домашних вечеров она боялась больше всего. Ей надо выходить на работу, надо уставать так, чтобы некогда было предаваться горьким воспоминаниям и плакать в подушку ночи напролет!
В квартиру постучали, она пригладила волосы, вытерла навернувшиеся слезы и открыла дверь. На пороге стояла очень приятная пожилая женщина. Она улыбалась, вопросительно глядя на Юлю, будто спрашивая – можно ли ей войти.
- Проходите, пожалуйста, здравствуйте, - сказала Юля.
- Спасибо, - сказала женщина, вошла, сняла пальто и сапоги, и огляделась. – Меня зовут Людмила Петровна.
- Очень приятно, а меня Юля. Проходите на кухню, думаю, там нам будет уютнее.
- Пожалуй, да.
- Я хотела бы узнать у Вас, вы работали когда-нибудь няней? – спросила Юля, разливая чай по чашкам.
- Нет. Никогда, - ответила ей Людмила Петровна, честно признаваясь в том, что никогда не растила чужих детей.
- Но…, - замялась Юля, - у Вас были свои дети?
- Конечно. Сын. И растила я его практически одна. Без бабушек и мужа.
- Знакомая ситуация, - вздохнула Юля. – У меня есть мама и папа, только они сейчас далеко, а отдавать им сына я не хочу.
- Правильно, только тяжело, наверное? – сказала женщина и с участием взглянула в глаза молодой матери.
- Да. Одной тяжело! – Юля сразу вспомнила о Кристине и у нее задрожали руки. Она чуть не выронила сахарницу.
- Не надо так расстраиваться! Вы еще такая молодая, у Вас еще все впереди!
- Спасибо, - сказала Юля. Ей показалось, что эта женщина действительно с пониманием и добротой сказала ей эти слова утешения. Это сразу ее подкупило, она захотела, чтобы именно она, эта добрая женщина стала няней для Гришки.
- А где же малыш?
- Он спит. Но если Вы можете подождать еще полчаса, он проснется, и Вы его увидите.
- Конечно, могу.
Вскоре проснулся Гришка. Он выскочил из своей комнаты и прибежал в кухню, где сидели Юля и Людмила Петровна. Малыш подбежал к Юле, протянул к ней пухлые ручки, прося, чтобы его взяли на руки и с опаской поглядывал на незнакомую женщину, сидевшую за столом. Юля посадила к себе на колени племянника, прижала это теплое со сна, но уже непоседливое создание к груди, чмокнула в чуть вспотевшие вихры, вдыхая неповторимый детский запах, и представила его будущей няне:
- А вот и мы. Григорий, поздоровайся с тетей.
Гришка прижался к Юле, пряча румяные щечки у нее на груди. Он редко видел незнакомых людей в доме и поэтому стеснялся.
- Ну, давай знакомиться, - сказала Людмила Петровна, - смотри, что тут у меня есть? – и достала из сумки маленькую коробочку с печеньем.
Детское любопытство победило стеснительность и робость, Гришка повернулся к ней и шустро, схватил коробку со стола. Печенье рассыпалось, он задорно рассмеялся, взял одно и запихнул себе в рот.
- Ну, вот и поладили! – сказала Людмила Петровна, любуясь розовыми щечками и темно-русыми вихрами ребенка. Она вспомнила сына, этот малыш чем-то напоминал ей его.
- Я хотела бы, чтобы Вы начали работать уже завтра, – сказала Юля. Половину дня мы будем вместе, а потом мне надо будет уйти, я устраиваюсь на работу.
- Значит, Вы меня берете?
- Да. Хватит уже кастинг устраивать. Вы мне подходите, а Вам, похоже, приглянулся мой сын.
- Да, он напоминает мне моего, когда тот был маленьким. Постараюсь оправдать Ваше доверие. Правда я хотела работать неполный день.
- Так и будет. Просто сейчас я не знаю, устроюсь ли туда, куда хочу.
- А кто Вы по профессии?
- Я детский врач. Правда, иногда у меня будут дежурства. Вы готовы на это? Может, и ночевать у нас придется...
- Неужели? Какое совпадение, мой сын тоже детский врач! – воскликнула Людмила Петровна. –
И это обстоятельство полностью успокоило Юлю. Она решила, что женщина, вырастившая сына, который впоследствии стал детским врачом, не могла причинить вред ребенку.
Она снова вспомнила Кристину, вернее ее слова, когда она рассказывала об отце Гришки - Он тоже детский врач, представляешь? Есть в этом что-то мистическое, что-то судьбоносное…
Странно, подумала Юля, почему она вдруг вспомнила об этом?
http://www.proza.ru/2013/03/24/1716 Всю книгу можно прочитать, купив на сайте
ЛитРес.